Неточные совпадения
Чувствуя, что он вместе с другими скачущими составляет
центр, на который устремлены все
глаза, Вронский
в напряженном состоянии,
в котором он обыкновенно делался медлителен и спокоен
в движениях, подошел к своей лошади.
В щель,
в глаза его бил воздух — противно теплый, насыщенный запахом пота и пыли, шуршал куском обоев над головой Самгина.
Глаза его прикованно остановились на светлом круге воды
в чане, — вода покрылась рябью, кольцо света, отраженного ею, дрожало, а темное пятно
в центре казалось неподвижным и уже не углубленным, а выпуклым. Самгин смотрел на это пятно, ждал чего-то и соображал...
Вдоль решетки Таврического сада шла группа людей, десятка два,
в центре, под конвоем трех солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый, с широкой бородой медного блеска, борода встрепана, широкое лицо измазано кровью,
глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом с ним прихрамывал, качался тоже очень рослый,
в шапке, надвинутой на брови,
в черном полушубке и валенках.
В центре толпы, с флагом на длинном древке, стоял Корнев, голова его была выше всех. Самгин отметил, что сегодня у Корнева другое лицо, не столь сухое и четкое, как всегда, и
глаза — другие, детские
глаза.
Клим Самгин никак не мог понять свое отношение к Спивак, и это злило его. Порою ему казалось, что она осложняет смуту
в нем, усиливает его болезненное состояние. Его и тянуло к ней и отталкивало от нее.
В глубине ее кошачьих
глаз,
в центре зрачка, он подметил холодноватую, светлую иголочку, она колола его как будто насмешливо, а может быть, зло. Он был уверен, что эта женщина с распухшим животом чего-то ищет
в нем, хочет от него.
О поручике Трифонове напомнила бронзовая фигура царя Александра Второго — она возвышалась за окном,
в центре маленькой площади, — фуражку, усы и плечи царя припудрил снег, слева его освещало солнце, неприятно блестел замороженный, выпуклый
глаз.
Вологда была
в это время
центром ссылки, и на моих
глазах через Вологду прошло огромное количество ссыльных, главным образом социал-демократов, изредка социалистов-революционеров.
Увы! За первой остановкой последовала вторая, за ней третья,
в пока мы дошли до
центра города, пан Крыжановский стал совершенно неузнаваем.
Глаза его гордо сверкали, уныние исчезло, но, — что уже было совсем плохо, — он стал задирать прохожих, оскорблять женщин, гоняться за евреями… Около нас стала собираться толпа. К счастью, это было уже близко от дома, и мы поспешили ретироваться во двор.
Этого было достаточно, чтобы маленькое существо с прекрасными, но незрячими
глазами стало
центром семьи, бессознательным деспотом, с малейшей прихотью которого сообразовалось все
в доме.
С первых же шагов, когда лучи теплого дня ударили ему
в лицо, согрели нежную кожу, он инстинктивно поворачивал к солнцу свои незрячие
глаза, как будто чувствуя, к какому
центру тяготеет все окружающее.
Правда, что Наполеон III оставил по себе целое чужеядное племя Баттенбергов,
в виде Наполеонидов, Орлеанов и проч. Все они бодрствуют и ищут
глазами, всегда готовые броситься на добычу. Но история сумеет разобраться
в этом наносном хламе и отыщет, где находится действительный
центр тяжести жизни. Если же она и упомянет о хламе, то для того только, чтобы сказать: было время такой громадной душевной боли, когда всякий авантюрист овладевал человечеством без труда!
— Чего еще требовать!
Глазами хлопаете — уж это
в самую, значит,
центру попали!
Попав
в центр, где движение, по точному физическому закону, совершается медленнее, я купил у продавца масок лиловую полумаску и, обезопасив себя таким простым способом от острых
глаз Кука, стал на один из столбов, которые были соединены цепью вокруг «Бегущей».
— Понимаешь, — иду бульваром, вижу — толпа,
в середине оратор, ну, я подошёл, стою, слушаю. Говорит он этак, знаешь, совсем без стеснения, я на всякий случай и спросил соседа: кто это такой умница? Знакомое, говорю, лицо — не знаете вы фамилии его? Фамилия — Зимин. И только это он назвал фамилию, вдруг какие-то двое цап меня под руки. «Господа, — шпион!» Я слова сказать не успел. Вижу себя
в центре, и этакая тишина вокруг, а
глаза у всех — как шилья… Пропал, думаю…
Теперь офицер смотрел
в лицо Якова пристальным, спрашивающим взглядом серых
глаз с какой-то светленькой искрой
в центре зрачка; Яков быстро рассказал ему о Носкове. Нестеренко выслушал его, глядя
в землю, забивая
в неё прикладом ружья сосновую шишку, выслушал и спросил, не подняв
глаз...
Никита сел рядом, молча глядя на его работу; она ему напоминала жуткого городского дурачка Антонушку: этот лохматый, тёмнолицый парень, с вывороченной
в колене ногою, с круглыми
глазами филина, писал палкой на песке круги, возводил
в центре их какие-то клетки из щепочек и прутьев, а выстроив что-то, тотчас же давил свою постройку ногою, затирал песком, пылью и при этом пел гнусаво...
В больших
центрах она теряется
в массе прочих праздношатающихся и потому не слишком бьет
в глаза, но
в малых городах и
в особенности
в деревнях она положительно подла и невыносима.
В его
глазах передвигаются
центры человеческой индустрии,
в его
глазах материальные и умственные богатства перемещаются из одних рук
в другие, а он продолжает думать, что все это не более как случайность и спешит заткнуть ту или другую дыру и сделать некоторые ничтожные поправки
в обветшавшем здании табели о рангах.
Семенов открыл отяжелевшие веки, и
в сизом тумане душной камеры перед ним обрисовалось красное лицо с горящими
глазами. Кто-то сидел на нарах, обнявшись с пьяной простоволосой арестанткой, которая покачивалась и, нагло ухмыляясь по временам, заводила пьяную песню. Большинство арестантов спало, но
в центре камеры шла попойка. Увидев все это, Семенов тотчас же опять сомкнул
глаза, и двоившееся сознание затуманилось. «Это был только сон», — думалось ему во сне об этой картине из действительности.
К ним подошла Матрёна, боязливо улыбаясь. За ней кухарка, вытиравшая мокрые
глаза сальным передником. Через некоторое время осторожно, как кошки к воробьям, к этой группе подошло ещё несколько человек. Около студента собрался тесный кружок человек
в десять, и это воодушевило его. Стоя
в центре людей, быстро жестикулируя, он, то вызывая улыбки на лицах, то сосредоточенное внимание, то острое недоверие и скептические смешки, начал нечто вроде лекции.
Большой дом генерала Маковецкого стоит
в самом
центре обширной усадьбы «Восходного»… А рядом, между сараями и конюшнями, другой домик… Это кучерская. Там родилась малютка Наташа с черными
глазами, с пушистыми черными волосиками на круглой головенке, точная маленькая копия с ее красавца-отца. Отец Наташи, Андрей, служил уже девять лет
в кучерах у генерала Маковецкого… Женился на горничной генеральши и схоронил ее через два месяца после рождения Девочки.
Сестра вспыхнула. Подбородок ее задрожал,
глаза наполнились слезами. Видно было, что братец попал
в самую чувствительную «
центру».
Мой брат умер вчера или тысячу лет тому назад, и та самая сила его жизни, которая действовала при его плотском существовании, продолжает действовать во мне и
в сотнях, тысячах, миллионах людей еще сильнее, несмотря на то, что видимый мне
центр этой силы его временного плотского существования исчез из моих
глаз.
Княжна Александра Яковлевна осталась одна. Долги ей показались эти часы ожидания. Она взялась было снова за книгу, но тотчас же бросила ее. Строки прыгали у ней перед
глазами, она не только понять, но даже связать ни одной фразы не могла. Записки, хранящиеся
в ящике под зеркальцем, были
центром всех ее дум.
— Но зачем же там газеты, там,
в центре самых событий, известиями о которых интересуется весь мир? — спросит, быть может, недоумевающий читатель. — Ведь там всё совершается перед
глазами…
— Шрапнелью он ранен
в голову, причём произошло поранение левого
глаза и передней части левой лобной доли мозга, где залегает, как прежде думали, характер человека, а теперь дознано, что
в этой части мозга сосредоточена вся психика человека и двигательные
центры речи…
— Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом
в центре оставлены два орудия? — спросил он, ища кого-то
глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там
в самом начале дела были брошены все пушки.) — Я вас, кажется, просил, — обратился он к дежурному штаб-офицеру.